Молотова в составе новых руководящих органов не было, как и не было никого, кто занимал бы должности в государственных структурах.

Осенью вызов мировому порядку бросил Муссолини. 3 октября 1935 года итальянские войска вторглись на территорию члена Лиги Наций — Абиссинии. 7 октября Совет Лиги Наций по призыву эфиопского лидера Хайле Силассе признал Италию агрессором, проголосовал за финансовые и экономические санкции. Через два дня это решение подтвердила ассамблея Лиги. Молотов говорил:

— Итало-абиссинская война — типичная империалистическая война за колонии. Фашистская Италия выступает в данном случае в качестве застрельщика нового частичного передела мира, что чревато большими событиями и многими неожиданностями для господствующих капиталистических классов в Европе.

Нельзя сказать, что Москва оказалась впереди планеты всей в борьбе за независимость Эфиопии. Сказалось то, что ориентировалась она на Францию, пытавшуюся сохранить с Римом видимость хороших отношений. Британия тоже была склонна к умиротворению итальянского агрессора. Поэтому Молотов имел все основания утверждать, что «только Советский Союз заявил о том, что он исходит из принципа равноправия и независимости Абиссинии, являющейся к тому же членом Лиги Наций, и что он не может поддержать никаких действий Лиги Наций или отдельных капиталистических государств, направленных к нарушению этой независимости и равноправия[1220].

Международные события развивались все стремительнее. 30 января 1936 года во Франции было сформировано новое правительство во главе с Альбером Сарро. 11 февраля во французском парламенте, наконец, начались дебаты о ратификации договора с СССР. 16 февраля в Испании прошли выборы в кортесы, на которых победу одержал Народный фронт с участием коммунистов. Было сформировано первое в истории правительство Народного фронта, как его представляли в Москве. 27 февраля в Бурбонском дворце Парижа после двухнедельной горячей дискуссии палата депутатов большинством в 353 голоса против 164 одобряет пакт с СССР. Гитлер не остается безучастным: 7 марта его войска заняли Ахен, Трир, Саарбрюкен. Фюрер заявил: «На постоянные многочисленные заверения Германии в дружбе и миролюбии Франция ответила альянсом с Советским Союзом, направленным исключительно против Германии, являющимся прямым нарушением соглашений о Рейнской области и открывающим ворота Европы большевизму»[1221]. Франция была готова к войне, но только при поддержке Лиги Наций и другого гаранта Версальских соглашений — Англии. Британский кабинет молчал. 12 марта наконец и верхняя палата — сенат ратифицировал советско-французский договор. Для зондажа советских намерений в Москву отправился главный редактор газеты «Тан» Шастенэ, которому Молотов дал оценку происшедшего:

— Ремилитаризация Рейнской области несомненно усилила угрозу для стран, находящихся к востоку от Германии, и, в частности, для СССР.

— В случае, если бы Германия предприняла нападение на западе, и в случае, если бы Польша осталась нейтральной, какую помощь мог бы СССР практически оказать Франции? — интересовался Шастенэ.

— Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно было бы знать конкретную обстановку, в которой пришлось бы его решать, — осторожничал Молотов. — Вся помощь, необходимая Франции в связи с возможным нападением на нее европейского государства, поскольку она вытекает из франко-советского договора, который не содержит никаких ограничений в этом отношении, Франции была бы оказана со стороны Советского Союза.

— Все ли существующие в настоящее время в Советском Союзе направления считают одинаково невозможным в настоящих условиях сближение Германии с Советским Союзом?

— Среди определенной части советских людей есть направление, относящееся к современной правящей Германии с совершенной непримиримостью, в особенности в связи со все новыми враждебными выступлениями германских правителей против Советского Союза. Однако главное направление, определяющее политику советской власти, считает возможным улучшение отношений между Германией и СССР[1222].

Ключевыми в этом интервью были слова о готовности СССР оказать любую необходимую помощь Франции и продолжать диалог с Германией. 22 марта Литвинов получил из Москвы директиву предложить Германии присоединиться к советско-французскому пакту. Отклика с немецкой стороны не последовало[1223]. В мае на всеобщих выборах во Франции, как и в Испании, побеждает Народный фронт, формирующий правительство во главе с Лионом Блюмом. В западных столицах в успехах народных фронтов увидели скорее свидетельство распространения коммунистических тенденций. В глазах и Муссолини, и Гитлера правительство Народного фронта выглядело олицетворением презренной «еврейско-большевистской» Франции.

Итальянские войска заняли Аддис-Абебу и Хараре. «Когда Муссолини заявил с балкона Пьяцца Венеция в Риме, что Италия провозглашается империей, популярность его режима достигла пика»[1224]. Абиссиния с Эритреей и Итальянским Сомали стали частью колонии, получившей название Итальянская Восточная Африка. Из числа крупных государств захваты Муссолини не признавали только СССР, Китай и США.

Рим и Берлин поддержали военный мятеж против республиканского правительства Испании, который подняли части, расквартированные в Испанском Марокко. 26 июля Геринг приступил к операции «Волшебный огонь». Глава мятежников генерал Франко незамедлительно получил 20 «Юнкерсов-52», а 30 июля 12 итальянских бомбардировщиков «Савойя-81» вылетели из Сардинии в Испанское Марокко. Британия увидела заманчивую перспективу конфликта Москвы с фашистскими странами и падения «красного» правительства Народного фронта. 31 июля она в одностороннем порядке ввела эмбарго на поставку оружия обеим сторонам конфликта. Решающую роль в судьбе Испании могла сыграть Франция. Но правительство Лиона Блюма оказалось расколотым и приняло решение не вмешиваться во «внутренний конфликт» в Испании. Мятежники начали наступление, получая через Португалию немецкую и итальянскую боевую технику и другую помощь.

Закон и репрессии

В начале 1935 года Сталин получил письмо от брата его первой жены Сванидзе, который тогда возглавлял правление Внешторгбанка: комендант Кремля Петерсон, Енукидзе и Корк по причине «полного расхождения со Сталиным по вопросам внутренней и внешней политики» составили заговор. Арест всей сталинской команды должен осуществить кремлевский гарнизон — в рабочих кабинетах, квартирах или в кинозале[1225]. Енукидзе, крестный отец Надежды Аллилуевой, отвечал за жизнеобеспечение Кремля, включая безопасность. Петерсон — один из самых близких к Троцкому людей — с 1920 года был комендантом Кремля. НКВД завел дело «Клубок». В ходе его был задержан племянник Каменева Борис Розенфельд. Он дал показания о «террористических настроениях» на собственного отца, брата Каменева — Н. Б. Розенфельда и мать — Н. А. Розенфельд, урожденную княжну Бебутову, работавшую в кремлевской библиотеке. Каменев на допросе показал: «Контрреволюционные разговоры, которые мы вели с Зиновьевым при Н. Б. Розенфельде, воспитывали из него последнего врага советской власти и партии и разжигали в нем озлобление по отношению к Сталину», и он «мог дойти до террористических намерений»[1226].

«Кремлевское дело» было доведено до суда, который состоялся 27 июля. Главными фигурантами были Каменев, его жена (сестра Троцкого), брат, сотрудники библиотеки Розенфельд и Муханова (они работали и с домашними библиотеками Сталина